Лондон, мать! Сага о современных женщинах - Дарья Протопопова
– Интересная у вас лампа, ой! – Взмах руки косметолога заставил Лилит очнуться от взбудораженных наготой нимфы ассоциаций и вернуться в реальность. – У меня муж тоже любитель эффектных интерьерных решений. С недавних пор он пристрастился к черепам животных. На прошлой неделе купил три черепа – овечий и два с рогами, кажется, козьих – и повесил у нас в гостиной. Овечий покрыт золотой краской, а козьи – белой, зато козьи – с синими рогами. Вы думаете, это нормально? Он вообще со мной не посоветовался!
– Раз с золотыми, должно быть красиво, нет? – вяло отозвалась косметолог.
– Что может быть красивого в черепе? – продолжила Лилит, не обращая внимания на равнодушие собеседницы. Ей стало окончательно жалко себя, а до завершения процедуры оставалось совсем немного времени. Значит, с самооправданием придется поторопиться. Она вдохнула поглубже, готовясь к финальному монологу. – Черепа он повесил, зная, что у меня подруга покончила с собой. Мать двоих детей, представляете! Всего неделю назад были похороны. Я о смерти и так боялась думать, а после этого случая у меня вообще каждую ночь приступы паники. Был человек, и вдруг раз – его нет. Совсем нет. О нем думают близкие, друзья скучают по нему, а где он сам? Ну где? Где эта женщина сейчас, с ее надеждами, заботами, мыслями – о детях, о самой себе, обо всем, что довелось пережить? Ее тело уже гниет, оно мне теперь постоянно мерещится, лысая голова с пустыми глазницами. А мой муж черепа покупает!
По лицу Лилит потекли слезы, косметолог засуетилась с салфетками. Одновременно ей пришлось вытирать с Лилит остатки сахарной пасты.
– Мужчины, они все такие, бессердечные, – приговаривала она, так и не поняв, отчего вдруг расплакалась клиентка. – Ну, милочка, одевайтесь, и надеюсь, ваш новый облик произведет нужный эффект. В следующий раз приходите ко мне на наращивание ресниц. В одном месте убавим – в другом прибавим.
Довольная собственной шуткой, она посмеиваясь вышла из комнаты. Лилит осталась наедине с красной лампой. Она с тоской представила себе обратную дорогу домой, мимо свалок и складов щебня. Зато на следующий день ее ждала совершенно другая обстановка: Бенедикт пообещал ей красивый вечер в самом сердце Лондона, на Russell Square, Рассел-сквер.
На Рассел-сквер, кажется, даже у голубей вид умнее, чем в остальных парках Лондона. Раскинувшаяся в районе Блумсбери, облюбованном английскими интеллектуалами, эта площадь примыкает к зданиям Британского музея и корпусам университета UCL85, соседствуя, таким образом, с целым научным городком. Площадь появилась в 1804 году, вскоре после того, как в музей попал один из его главных экспонатов, Розеттский камень, позволивший ученым расшифровать египетские иероглифы. На Рассел-сквер приятно посидеть теплым летним вечерком, посмотреть на голубей, туристов, студентов, не уехавших на каникулы, влюбленных или притворяющихся влюбленными лондонцев – всем им невдомек, что Лилит за ними наблюдает и что она счастлива. Лилит сейчас будут целовать, у Лилит кружится голова от мысли о забытых в замужестве объятиях, прикосновениях мужских губ к ее шее, плечам, животу. Бедные голуби – у одного из них искалечена лапка! Как же ей хочется, чтобы все вокруг разделили с ней счастье, чтобы все бродяги на этой площади вдруг обрели дом, а голуби исцелились и наелись досыта.
Еще рано, но она подойдет к станции метро. Станция, названная в честь площади, Russell Square – длинное здание начала прошлого века. Оно обложено плиткой цвета «бычьей крови», над огромными арочными окнами второго этажа нависает рельефный карниз. Под карнизом не поскупившийся на декоративный элемент архитектор добавил круглых окошек, похожих на иллюминаторы. Всё это Лилит успела рассмотреть в предвкушении встречи, поглядывая на станцию с лавочки через дорогу. Зря она так рано приехала, вот и солнце уже начало садиться, а время встречи только подошло. Бенедикт опаздывал. На пять минут. Десять. Одиннадцать… Не выдержав, Лилит написала ему сообщение: «Уже бегу мимо Британского музея, скоро буду». Ей сразу пришел ответ: «Зачем ты бежишь мимо музея? Я жду тебя на Sloane Square».
Лондон, мать вашу! Эти вечные площади с голубями и туристами у любого спутаются в голове! «Ха-ха, ты не поверишь, когда мы с тобой обсуждали, где встретиться, я смотрела передачу про Британский музей, и в голове у меня отложилась Russell Square station86! Уже еду на Sloane Square! Подожди меня где-нибудь в баре!»
Проклиная свою рассеянность, досадуя, что теряет драгоценное время, Лилит вместо быстрого метро села в черный кэб и сразу застряла в пробке. Сил менять средство передвижения уже не было: оставалось смотреть в окно. Пробка медленно ползла по самым знаменитым местам: Whitehall87 с его правительственными зданиями, парламент, Вестминстерское аббатство. Но ей эти достопримечательности были противны: как далеко оставалось ехать от них до ее мечты – глаз, излучающих восхищение ей, Лилит! Да, не каждому суждено провести время в ее обществе, и не каждый способен это общество оценить. Кому-то ее компания вообще приелась и воспринимается как данность. Но это большая ошибка – не ценить тех, кто рядом. Настанет день, и вот так, как Лилит, они найдут себе новое пристанище, новые любящие глаза. Улица Гольбейна. Наконец-то!
– Остановитесь здесь, пожалуйста! – прокричала она водителю, расплатилась, выскочила из такси и побежала к метро.
Вспомнив, что ее там уже не ждут, схватилась за телефон. В этот момент ей пришло сообщение: «Жду тебя в Sloane House» и ссылка на геолокацию. «Слоун Хаус» – она ввела название в поисковик – это же гостиница! Что он о себе возомнил? Пусть еще вчера меня общипывали, как ангорского кролика, пусть я даже морально готова принять статус падшей женщины, но вот так? Как нечто само собой разумеющееся?! Я ему сейчас покажу, что такое оскорбленная женская гордость! Джентльмен несчастный!
Обдумывая, как поступить в сложившейся ситуации (терять лицо не хотелось, но и мучений у косметолога было жалко), Лилит, вспотевшая и в помятом после кэба платье, доплелась до отеля «Слоун Хаус». Кирпичный особняк с портиком и стеклянными дверьми. Двери автоматически распахнулись, и она вошла в мягко освещенный холл с серебряными подсвечниками на мраморных столиках у стен и роскошным букетом свежих лилий на безлюдной стойке администратора. Слева от стойки – вход в комнату отдыха, где на кожаном диване, спиной к двери, сидел Бенедикт.
Люди, когда не подозревают, что их рассматривают, всегда выглядят немного трогательно и беззащитно. Эти аккуратно прижатые к голове ушки, прилизанная с боков стрижка офисного работника. Шея в светлом воротнике, на плечи накинут свитер. Возмущение Лилит немного улеглось. Возможно, в этой гостинице можно просто выпить по коктейлю. Возможно, это место даже уютнее, чем набитый людьми ресторан. Лилит захотелось обвить эту шею руками и поцеловать Бенедикта в висок. Но нельзя, нельзя забывать, что здесь не романтика, а взаимовыгодный обмен. У меня – неизрасходованная нежность и жажда почувствовать себя привлекательной. У тебя – похоть, животный угар. Позы и ласки, непривычные в домашней обстановке, с женой, но такие естественные со мной. Пахнуло лилиями – сладко, чувственно. Она шагнула к дивану, обогнула его и села в кресло рядом с Бенедиктом.
Я уверенная в себе женщина. Одна нога решительно свешивается с другой, рука тянется к волосам, чтобы расправить их по плечам, глаза даже не смотрят на собеседника, они смотрят вперед и вверх, на каминные часы.
– А тут очень красиво! Извини, что заставила тебя ждать: в голове последнее время всё путается, хорошо, что я еще не забыла, как тебя зовут, Биг Бен!
– Ах вот как! – ответил Бенедикт, ничуть не смущаясь от такого вальяжного обращения. За время ожидания Лилит он оказался во власти собственных фантазий. – Сколько у тебя уже было любовников, что ты сбилась со счета? Сколько, скажи? Подожди, вот я налью тебе шампанского (рядом с диваном оказалось серебряное ведерко со льдом и черной
